— Спасибо. Обещаю есть осторожно.
— Куда же Фитцджеральд запропастился? — недоумевает Лекси.
— Горячо, горячо, — снова предупреждает Тео.
Роберт пожимает плечами, разводит руками:
— В самом деле, куда?
— Там, в сарае, его студия?
Роберт кивает:
— Может, он там, а может, где-нибудь в лесу, стреляет фазанов. Или в деревне, в пабе, волочится за юбками. Или охотится на лисиц. Или укатил в Дублин. Кто его знает. У Фитцджеральда свое расписание.
— Горячо! — восклицает Тео, а Роберт кивает и для вида дует на суп.
Лекси комкает салфетку.
— Может, я просто пойду, постучусь и скажу…
— До него не достучаться. Даже если он у себя.
Лекси смотрит на Роберта. По лицу его невозможно угадать, правду ли он говорит.
— А вдруг он не знает, что пора обедать?
— Поверьте, знает. Просто решил не приходить. Мы в его власти. Ждем, когда он соизволит прийти.
— Вот как? — Лекси достает из вазы с фруктами яблоко. — Очень даже… в духе прошлого века.
— Прошлого века?
— Да. Мы с вами как девицы на выданье перед смотринами.
Роберт фыркает в миску с супом:
— Я не чувствую себя девицей на выданье.
Лекси смеется.
— Да уж, нечего сказать, девица!
Роберт отодвигает тарелку, положив на нее вилку и нож:
— Спасибо. — Он долго смотрит на вазу с фруктами. Берет яблоко и кладет обратно; повертев в руке сливу, тоже откладывает и наконец выбирает грушу. — Вы замужем за военным корреспондентом? — спрашивает он, разрезая грушу вдоль.
— Груша! — кричит в восторге Тео. — Груша!
Лекси с хрустом отламывает от яблока черенок.
— Не замужем.
— Ну ладно. Я просто хотел сказать, что вы… — Роберт взмахивает в воздухе ножом и ждет, что Лекси закончит фразу.
Но Лекси не спешит на выручку.
— Что я?
— Что вы с ним. Вместе. Что вы семья. Пара. Любовники. Союз. Как вам угодно. — Он протягивает Тео ломтик груши.
— Гм. — Лекси кусает яблоко. — Откуда вы знаете?
— Что знаю?
— Про Феликса. И про меня.
— Что за навязчивый вопрос!
— В самом деле?
— Я видел вас вместе на презентации книги. Год или два назад. Вы были тогда беременны.
— Правда? А что за книга?
— Биография Гитлера.
Лекси задумывается.
— Не припомню, чтобы мы были знакомы.
— Мы и не знакомились. — Роберт улыбается. — Телевизионщики сторонятся пишущей братии.
Лекси выходит из себя:
— Я не телевизионщица.
— Вы жена одного из них.
— Нет, не жена.
— Жена, подруга. Не надо цепляться к словам. — Он отрезает еще ломтик груши для Тео. — Впрочем, мы и до этого встречались.
Лекси вскидывает взгляд:
— Когда?
— Давно. — Роберт смотрит на свою тарелку, на ломтик груши, с которого снимает кожицу. — Вы приходили ко мне домой.
— Правда?
— С Иннесом Кентом.
Лекси, отложив яблоко, приглаживает вихор на макушке Тео, поправляет ему слюнявчик.
— Моя жена — заядлый коллекционер, — объясняет Роберт. — Она несколько раз покупала у Иннеса картины. Мы всегда доверяли его вкусу — в живописи он знал толк.
Лекси откашливается.
— Верно.
— Вы привезли литографию Барбары Хепворт — да, именно. Она и сейчас у нас. Он привез ее на заднем сиденье автомобиля. Вы ждали в прихожей и говорили с нашей дочкой о пожарных машинах, пока он заносил картину в дом.
Лекси берет вилку, серебряную, изящную. Вилка кажется странно тяжелой, будто вот-вот выпадет из руки, если не держать изо всех сил.
— Помню, — отвечает она. — Это было…
Роберт, метнув на нее взгляд исподлобья, отворачивается.
— Давным-давно, — заканчивает он за нее.
Остаток обеда проходит в молчании.
Наутро Тео просыпается ни свет ни заря и будит Лекси. Ей удается продержать его в комнате до семи. Лекси принимает ванну (вода ледяная), а после завтрака выходит с Тео во двор. Надо взять интервью у Фитцджеральда, посмотреть его работы и сегодня же ехать в Лондон.
Лекси просит экономку присмотреть за Тео, и та охотно соглашается. Они идут в сад с корзиной белья и прищепками. Экономка что-то говорит, а Тео выкрикивает: прищепка, цветок, нога, башмак, трава.
Двери студии закрыты, но вчерашний висячий замок болтается на цепи незапертый. Лекси, стоя у дверей, разглядывает замок, берет в руку. Величиной с человеческое сердце, приходит ей в голову.
— Его нет, — раздается за ее спиной голос Роберта, — в этот час его обычно не бывает.
Лекси резко оборачивается:
— У вас привычка подкрадываться сзади?
— Вовсе нет.
Лекси вздыхает, выпуская изо рта белый парок.
— Мне нужно в Лондон. Я надеялась успеть вечером на паром.
Роберт хмурится, шаркает ногой по земле.
— Вы всегда ездите одна?
— Нет, — отвечает Лекси. — Не одна, а с Тео.
— Я не об этом, — бормочет Роберт. — Я о том, что это… не совсем правильно, так?
— Что?
— Когда женщина путешествует одна с маленьким ребенком.
— Ну и что, — отвечает Лекси с ноткой досады и отступает на пару шагов от дверей студии. — Да и выбирать не приходится. Не знаю, как быть дальше, — говорит она будто бы про себя. — Не могу же я здесь торчать до бесконечности.
Позади нее вдруг раздается громкий стук. Это Роберт Лоу барабанит кулаком в дверь сарая. Спустя миг дверь приотворяется.
— Фитцджеральд, — говорит Роберт, — позвольте представить Лекси Синклер, она из лондонского «Дейли курьер». Вы, насколько я знаю, согласились дать ей интервью. Она спешит в Лондон. Сможете принять ее сейчас?
Интервью проходит гладко. Фитцджеральд показывает Лекси обнаженную, над которой работает. Он учтив и словоохотлив — редкая удача. Может быть, потому, что удалось застать его с утра. Лекси расспрашивает его о детстве, и Фитцджеральд рассказывает пару достойных цитирования историй о своем жестоком отце. Он пространно рассуждает о вдохновении, об истории своего дома, делится своими взглядами на англо-ирландские отношения. Под конец Лекси демонстративно откладывает блокнот — как всегда, поскольку собеседник раскрывается по-настоящему, лишь будучи уверен, что это не для печати. Так учил ее Иннес, и Лекси всякий раз думает о нем, когда откладывает блокнот. «Войди к ним в доверие, Лекс, веди себя как друг, — говорил Иннес, — и они тебе все расскажут, все покажут».
Фитцджеральд показывает Лекси свои инструменты — ряды резцов, любимый молот, — куски мрамора для будущей работы. Пускается в разговор о своих женах, считая их по пальцам. Очень откровенно рассуждает о сексе. Лекси сдержанно кивает. Она следит, чтобы их разделяла скамья. Но едва Лекси, поблагодарив его, направляется к выходу, Фитцджеральд хватает ее за руку, прижимает к краю раковины; Лекси чувствует его зловонное старческое дыхание, скрюченные артритом пальцы стискивают ей талию.
Лекси откашливается.
— Я, честное слово, польщена, — на такой случай у нее уже заготовлена речь, — но, к сожалению… — Конец речи она тут же забывает, увидев рядом Роберта Лоу.
Фитцджеральд оборачивается.
— Что? — вскидывается он, глядя на своего биографа. — Что вам здесь нужно?
— Мисс Синклер просят к телефону, — отвечает, отворачиваясь в сторону, Роберт.
Лекси, прижатая к раковине, выскальзывает и идет к выходу, стараясь держаться непринужденно.
У порога кухни она снимает трубку телефона:
— Лекси Синклер. — Подождав минуту, кладет трубку на рычаг и входит в кухню. Роберт сидит в кресле у плиты с книгой на коленях. — Там никого, — говорит ему Лекси.
Роберт не поднимает взгляда от книги:
— Знаю.
— Так зачем же вы тогда?.. — Лекси смотрит на него растерянно. — Почему вы это сделали?
Роберт, откашлявшись, мямлит что-то, похожее на «конечно».
— Прошу прощения?
— Я сказал, — Роберт наконец поднимает голову, — я думал, интервью подошло к концу.
Лекси молчит.
— Но простите, если помешал.
— Нет. — Лекси смотрит в окно. — Что вы, нисколько. Это было… Интервью закончилось. Надо… Я думала… Что ж, спасибо.
— Не стоит благодарности, — отвечает Роберт тихо.
Они переглядываются, Лекси выходит из кухни и поднимается к себе, собирать вещи.
Субботний день. Лекси стоит посреди спальни. За стеной спит Тео, уставший после долгой прогулки по Хэмпстед-Хит. Лекси разбирает игрушки, что скопились в комоде. Собака на веревке, жестяной барабан, резиновый мячик — он выскакивает из рук и катится под кровать.
Лекси нагибается за ним и, отодвинув край покрывала, заглядывает под кровать. Мячик виден, но его не достать; рядом лежит на боку туфля, а чуть дальше — что-то еще. Лекси присматривается. Протягивает руку и достает обруч для волос. Жесткий, пластмассовый. Темно-синий в белую крапинку, с рядами острых зубчиков.
